Гуслицкое и загарское медное литьё. Проблема классификации.
Меднолитая пластика — это замечательное и до конца не исследованное явление русской художественной культуры, имеющее тысячелетнюю историю. Определяя значение медных крестов, икон и складней в жизни русского народа, Ф.И. Буслаев, известный филолог и искусствовед XIX в., писал: «Это были святыни самые удобные для перенесения, прочные и дешевые; потому они и доселе в большом употреблении в простом народе...» . Эти слова с полным правом можно отнести к любому региону России, в том числе и к Московской губернии, где на протяжении XVIII - XX вв. не только почитали меднолитые образа, но и занимались их производством.
Определяющей вехой в истории медного литья стал указ Петра I от 31 января 1723 г. «О запрещении иметь в приходских церквах иконы частных лиц; также выливать и продавать в рядах священные изображения из меди и олова» . Этот указ поставил под контроль производство, продажу и бытование меднолитых предметов, которые следовало «употребить на церковные нужды». Таким образом, уже в начале XVIII в. была определена политика государственных властей по отношению к медной пластике. Именно в этих условиях, поставивших литейное дело в нелегальное положение, мастера-старообрядцы разных направлений (беспоповцы и поповцы) сумели не только сохранить древнерусские традиции, но и создать новые образцы крестов, икон и складней.
Благодаря таланту поморских, московских, гуслицких, загарских и владимирских мастеров медное питье стало доступным видом искусства, получившим массовое распространение в городах и селах на всей территории России. Этот материал, неоднородный по материально-технологическим характеристикам, поражает своим многообразием, начиная от формы, иконографии, композиции и завершая декоративным убранством. Все названные признаки являются основанием для классификации значительного пласта сохранившейся меднолитой мелкой пластики.
В первой половине XIX в. проблема классификации медного литья интересовала не только историков и археологов, но и чиновников Министерства внутренних дел. Так, в одном из документов 1840-х гг. значится: «...отливные медные кресты и иконы, известные под названиями: загорских, поморских, погостских и других, из коих первые два сорта отливаются в Московской, а последние во Владимирской губернии. Употребление сих икон и крестов, как известно, есть повсеместное по всей России, оно укоренилось с давнего времени между простым народом, не исключая и лиц православного исповедания, так что иконы сии имеются почти во всех избах и других жилищах и вывешиваются в селениях над воротами домов, на судах и проч. Сверх того, сими иконами крестьяне благословляют детей своих, отлучающихся в дальние дороги или поступающих в рекруты, и образа сии остаются потом у них на целую жизнь...» . Этот официальный документ является первой, известной нам, попыткой разобраться в медном литье, определить его разновидности и, что особенно важно, отличительные особенности каждой из приведенных групп. При характеристике предметов отмечается «лучшая отделка» так называемых поморских крестов и складней и низкое качество литья загарских и погостских изделий, на которых «с трудом можно различить изображения».
В приведенной классификации названы всего 3 категории, или сорта медного литья — поморское, загарское, погостское. Впервые упоминание гуслицкого литья встречается в материалах владимирского краеведа И.А. Голышева: «Иконы медные разделяются на 4 категории: загарские (гуслицкие), никологорские (Никологорского погоста), старинные или поморские (для раскольников поморской секты) и новые. Новые предназначаются для православных, а старинные — для раскольников, которые льются с особыми для них рисунками».
В целом же становится понятно, что старообрядческая меднолитая пластика различалась по категориям, включающим в свое определение место происхождения и производства. Каждая из названных разновидностей имела существенные отличия, касающиеся не только качества литья, но, прежде всего, иконографии и, следовательно, бытования среди разных групп населения. Так, поморское литье получило распространение среди старообрядцев-беспоповцев (поморцев, федосеевцев, филипповцев), не признающих священства, а гуслицкое почиталось старообрядцами-поповцами. В дальнейшем по принятым образцам (поморским, гуслицким и др.) в многочисленных литейных мастерских по всей России выполнялись иконы, кресты и складни.
При классификации гуслицкого и загорского литья предстоит вспомнить и привести все известные нам сведения, имеющие отношение к производству и характеристике данных категорий. Только в этом случае можно определить, что понималось под «гуслицким и/или загарским литьем».
О качественном отличии этих групп литья свидетельствуют данные, приведенные в каталоге старообрядческой иконной, киотной и книжной торговли наследников М.П.Вострякова. Известно, что в начале XX века Н.М. Востряков имел торговые места в Москве в Ильинском ряду и на Нижегородской ярмарке. Среди широкого ассортимента старообрядческой продукции значатся не только книги и церковная утварь, но и меднолитые изделия. Так, например, иконы и кресты «лучшей поморской работы» приведены с указанием иконографии и цены за штуку. Другие категории меднолитой продукции продавались на вес по цене за пуд: «загарское литье от 18 до 22 руб.» и «анцифоровское литье от 30 до 38 руб.». Полагаем, что существенная разница в цене указывала и на различие в качестве медных икон, крестов и складней, поступавших, очевидно, из разных мастерских. О загарских литейных заведениях содержится информация в опубликованных материалах, посвященных истории кустарных промыслов Московской губернии. Среди деревень Новинской волости Богородского уезда, которые «кормились» медным промыслом, упоминаются следующие: д. Аверкиево — 7 мастерских, д. Алферово — 17 мастерских, д. Данилово — 22 мастерские, д. Дергаево — 15 мастерских, д. Крупино — 12 мастерских, д. Новая — 8 мастерских, д. Перхурово — 14 мастерских, д. Пестово — 13 мастерских, д. Шибаново — 9 мастерских и др. (всего указано - 139 медных заведений)".
Отметим, что среди этих мастерских лишь отдельные занимались литьем образов и складней. Так, в д. Новое (которая другим автором отнесена к Гуслицам) указаны всего 3 владельца - А.Д. Афанасьев, И.М. Михайлов, И.Т. Тарасов, которые имели от 6 до 11 рабочих, включая и взрослых членов семьи. Стоимость ежегодно производимых изделий составляла 5-10 тыс. рублей.
Приведенные данные могли изменяться в связи с учетом спроса на продукцию. Например, в д. Костино (Запонорская волость) отмечались единичные случаи перехода иконописцев «к литью медных образов и складней».
При анализе деятельности этих заведений с традиционно сложившимся производством, включавшим кузницу и «печатню», отмечается такая особенность загарского сорта, как редкое использование эмалей для украшения поверхности меднолитых предметов.
О низком качестве загарских изделий свидетельствуют сведения, приведенные красносельским мастером-литейщиком А.П. Серовым (1899-1974): «В Загарье отливались нательные кресты и иконы. Выработка там этих изделий не славилась — не было чистоты в отливке и говорили так: плохие как загарские. (У этих изделий их лицевая сторона не подвергалась обработке напильником. Иконы и кресты-распятия так часто подделывали под старое литье)».
Но очевидно эту характеристику нельзя относить к работе всех загарских мастеров. Так, на известной Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года, проходившей в Москве, среди 12 экспонентов по медным изделиям, представившим колокольчики, подсвечники, пепельницы и другие предметы, был удостоен награды и крестьянин села Новое Богородского уезда Московской губернии Тарасов Иван Иванович «за медные образа очень чистой работы и довольно дешевых цен». Позднее, в 1902 г. мастер Федор Фролов из этого же села экспонировал свои медные кресты на Всероссийской кустарно-промышленной выставке в Санкт-Петербурге. Приведенные краткие сведения позволяют говорить о небольших возможностях этого кустарного заведения: «Производство на сумму до 400 руб/год. Работают 3 мужчин, из них 1 — наемный. Материал из Москвы на сумму до 220 руб/год. Сбыт в разные места. Производство ручное. Работает с 1890 года».
Итак, какое же литье называлось загарским? К этой категории меднолитой пластики можно предварительно отнести кресты, иконы и складни, которые отличаются, прежде всего, отсутствием опиловки на лицевой и оборотной сторонах, значительным весом и редким использованием эмалей.
В качестве образца загарского изделия второй половины XIX в. может быть приведена небольшая четырехчастная икона «Мученики Кирик и Улита. Спас Нерукотворный. Богоматерь Владимирская. Богоматерь Знамение», увенчанная огпавием «Спас Нерукотворный». Подобные иконы с изображением мучеников Кирика и Улиты имели широкое распространение в народной среде.
Близость репертуара загарской и гуслицкой меднолитой пластики и повсеместное ее бытование создавали сложность для четкого выделения каждой группы. Так, в начале XX в. известный исследователь поморской книжности и пластики В.Г.Дружинин относил все питье, производимое в Московской губернии, к категории «гуслицкого или загарского». Он писал: «В Москве преобладало, по-видимому, литье мастеров-поповцев; в восточной части Московской губернии и пограничной части смежной с ней Владимирской расположена местность, именуемая Гуслицы. Там до сих пор работают кустарным способом литые иконы; изображения на них очень плохого рисунка; грубо обделаны, по большей части без финифти и резко отличаются от поморских, хотя и легковесны».
Из этой обобщенной характеристики следует обратить внимание на такой важный признак как «легковесность». Полагаем, что в данном случае речь идет о литье гуслицкого производства. Именно к этой категории можно отнести так называемое «анцифоровское литье», которое продавалось в Москве дороже, чем загарское. Кроме того, известно, что уже в XVIII в. в селе Анцифорове работали мастера-иконописцы.
Анализ всех приведенных сведений о старообрядческой медной пластике XVIII - XX вв., бытовавшей в Московской губернии, позволяет определить репертуар гуслицкого литья. Главное место в его составе занимали кресты, которые отличались не только определенной иконографической программой, но и композиционным разнообразием. Гуслицкие мастера отливали нательные мужские и женские кресты, напрестольные восьмиконечные кресты с рельефным изображением Распятия Христова и титлой « I НЦИ» (Илл.2) и разного размера киотные кресты, дополненные пластинами с группами предстоящих, а также иконами-клеймами с двунадесятыми праздниками и увенчанные, изображениями херувимов.
Иконы и складни с образами Спаса и Богородицы, святых Николы Чудотворца, Власия, Афанасия, Георгия, Флора и Лавра, Параскевы Пятницы — это далеко не полный ряд композиций, созданных подмосковными мастерами. Следуя древнерусским традициям, трехстворчатые складни гуслицкого литья имеют особую форму, повторяющую в миниатюре Царские врата храмового иконостаса. Складень с изображением святителя Николы Чудотворца (Можайского) — яркий образец работы гуслицкого мастера. В среднике, имеющем килевидное завершение в виде кокошника, представлен святитель с мечом и храмом (градом) в руках. В верхней части створок изображена разделенная композиция «Благовещение Пресвятой Богородицы», в клеймах — «Вход Господень в Иерусалим», «Сретение Господне»; «Воскресение Христово» («Сошествие во ад») и «Вознесение Господне». Такие гуслицкие «створцы», украшенные не только растительным вьющимся побегом и рамкой с геометрическим орнаментом, но и декорированные эмалью белого и синего цвета, — самый распространенный вид меднолитой продукции. Легкие, с «лишненной», т.е. обработанной поверхностью оборота, сравнительно недорогие гуслицкие иконы и складни пользовались особым почитанием на протяжении XVIII - XX вв.
Эти простые меднолитые образа, отличающиеся своеобразием формы и декоративного убранства, позволяют говорить о существовании самостоятельного художественного направления — гуслицкого литья.
В.Я. Зотова
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник центрального музея
древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева,
хранитель фонда медного литья (г. Москва)